Интервью с академиком Российской академии архитектуры и строительных наук Юрием Бочаровым.

РОССИЙСКИЙ СТАМБУЛ

-- Юрий Петрович, как выглядит сегодня Москва с градостроительной точки зрения, если сравнивать ее с другими столицами мира?

-- С моей точки зрения, Москва все больше напоминает столицы развивающихся государств Азии и Латинской Америки, например, Стамбул или Буэнос-Айрес. Торгово-распределительные функции города стремительно увеличиваются, но никто не собирается менять их на производительные и инновационные, восстанавливать во многом утерянные позиции Москвы как центра науки и образования. Поэтому, на мой взгляд, столица не может выполнить своей важнейшей задачи – превратиться в лидера структурной перестройки экономики.
В то же время Москва перенаселена – по плотности населения на единицу площади ее можно сравнить только с тем же Гонконгом или, скажем, Шанхаем. Естественно, устаревшая транспортная система не справляется с растущими пассажиропотоками, и через три-четыре года город ожидает автомобильный коллапс. Экологическая обстановка также становится угрожающей: лишь шесть процентов территории города специалисты считают условно благоприятными для проживания! По уровню смертности и тяжелых заболеваний Москва – одна из худших столиц Европы. По степени озеленения она во много раз уступает таким городам, как Вена, Вашингтон, Канберра. А недавно компания Merser Human Resources, оценив 215 крупных городов мира по уровню их безопасности, пришла к выводу, что Москва сегодня – самая криминогенная столица в Европе. При том что число сотрудников правоохранительных органов у нас в 2–2,5 раза выше, чем в Нью-Йорке, Лондоне или Токио.

-- Но ведь московское правительство предлагает определенные меры по решению возникших проблем...

-- Предлагаемые меры, например строительство 200 высотных объектов, в том числе кольца из 60 небоскребов, едва ли улучшат ситуацию. Скорее всего, условия жизни ухудшатся. Жизнь в многоэтажках, куда переселяют большинство москвичей, вредит здоровью и плохо отражается на психологическом состоянии людей. Дети меньше играют, больше болеют… Во многих городах (например, Глазго, Детройте, Чикаго) подобные высотные жилые дома десятилетиями стоят пустыми, поскольку ломать их дорого.
А предлагаемые решения транспортных проблем попросту неэффективны. Например, в московском правительстве активно обсуждается идея сделать движение в центре столицы односторонним. Это, мол, увеличит пропускную способность улиц на 10–15 процентов. Но ведь и пробег автомобилей возрастет в среднем на 8–9 процентов. Проблема пробок носит системный характер, и решить ее можно, только серьезно реконструируя транспортную систему. В любом случае требуется децентрализация зон экономической активности города. В столице нужно строить новые магистрали, мосты, развязки, создавать систему перехватывающих автостоянок, где можно будет оставить машину, пересаживаясь на общественный транспорт. Для радикального решения транспортной проблемы в Москве необходима комплексная федеральная программа.

-- А как вы оцениваете современное состояние московского строительного комплекса?

-- Строительный комплекс Лужкова–Ресина во многом остается наследником тоталитарной эпохи и свидетельствует о сохранении сверхмонополизации власти в столице. Если не считать иностранных компаний, сегодня в строительстве занято 900 тысяч человек, то есть 17 процентов всех производственных кадров города. В большинстве столиц мира этот показатель максимум – 3–5 процентов. Если в Москве на одного представителя сферы высшего образования приходится семь строителей, то в Лондоне, наоборот, на одного строителя приходится 15, а в Вашингтоне – 35 студентов и преподавателей. Как и в советские времена, строительному комплексу подчинены проектировщики, система охраны памятников, лицензирования строительных работ. Закрытая структура комплекса позволяет мэрии одной рукой принимать волевые решения о сносе вполне добротных жилых домов и исторических памятников, а другой – строить на освободившихся участках сверхдорогие высотные дома. Если в год строится 4,5 миллиона квадратных метров, то сносится около 600 тысяч, или 10–12 тысяч квартир. А ведь во многих случаях речь идет о прямых нарушениях прав человека!

ЛОКОМОТИВ ИЛИ ПЫЛЕСОС?

-- И какой же, по-вашему, должна быть стратегия развития Москвы?

-- Чтобы говорить о стратегии, нужно прежде всего решить проблему статуса столицы. Обычно главные города всех мировых держав развиваются под контролем президентов или глав правительств. Им подотчетны и мэры больших городов. Размещение федеральных объектов определяет политические аспекты градостроительной структуры города. И только Москва стала исключением из этого правила. Правительство России во многом утратило контроль над своей столицей и примирилось с перераспределением власти и собственности в пользу мэрии. Государственная монополия на землю сменилась муниципальной монополией.
С другой стороны, в Москве концентрируются основные финансовые ресурсы России. Доступ к ним для других регионов страны ограничен. Столица с большим отрывом занимает первое место по показателям душевого производства валового регионального продукта. Она получает львиную долю всех внутренних инвестиций и 30–40 процентов иностранных инвестиций, обгоняя по этому показателю, скажем, Санкт-Петербург в среднем в пять-шесть раз. Москва – абсолютный лидер и по индикаторам уровня жизни населения. На столицу приходится около 30 процентов всего розничного товарооборота России. Разумеется, такие привилегии ведут к стремительному росту населения Москвы и депопуляции некоторых других регионов страны, к запустению и стагнации малых населенных мест. Москва сегодня – самый крупный город не только России, но и Европы. Но, как отмечает профессор Маршалл Голдман из Гарварда, «обычно столица вытягивает за собой страну, но в России Москва – это, увы, не локомотив, а пылесос».
Поэтому назрела необходимость планомерной субурбанизации и децентрализации столичного региона. Понятно, что подобную политику могут осуществить только государственные структуры федерального уровня. Такая стратегия позволит связать реструктуризацию экономики и обеспечить устойчивый рост благосостояния городского и сельского населения. Тем самым будут прекращены споры между Москвой и Московской областью о земле, зонах отдыха, аэропортах, инженерной инфраструктуре, воде, торговых площадках.

-- Недавно с подобной инициативой выступил Госстрой России. Кроме того, он предложил выделить в Москве специальные территории, подконтрольные федеральному правительству. Это вызвало резкую критику столичного правительства и городской думы...

-- Реакция московских властей вполне понятна. Ведь Госстрой, защищая интересы центрального правительства, по существу предлагает ограничить монополию мэрии на федеральную столицу.
В центре Москвы можно сформировать территории, которыми будут управлять федеральные органы. В России с 2001 года уже есть территории федерального значения, например в Санкт-Петербурге. Спрашивается, почему подобные зоны в Москве не могут регулироваться новым законом «О статусе столицы»? Мировой опыт свидетельствует, что это – наиболее рациональный подход при разделении компетенции центральной и местной властей в столицах федеральных государств.

СУДЬБА УРБАНИСТОВ

-- Юрий Петрович, вы работали в ведущих образовательных центрах России и мира. Расскажите, как у нас обстоят дела в этой области?

-- Наши вузы дают неплохое специальное образование в области строительства и архитектуры. Но ощущается явный недостаток в подготовке профессионалов, способных принимать системные, стратегические градостроительные решения. Россия остается одной из немногих стран мира, где до сих пор нет профессиональных планировщиков городов (градостроителей-урбанистов). Монополия на планировку городов сохраняется за сферой профессиональной архитектуры. Это во многом объясняет, почему социально-экономические, демографические, инженерные, гигиенические последствия развития городов долгое время недооценивались.
В свое время российские ученые были в числе пионеров разработки градостроительной науки. Но в тридцатых годах теоретики урбанизма и инженеры-планировщики подверглись политическим репрессиям за якобы использование градостроительных идей социал-демократов Европы и США. После этого в вопросах планировки городов на первое место вышла идеология тоталитарного государства. А отрицание достижений теории планировки городов, их экономической, социальной и технических подсистем имели примерно такие же последствия для России, как и осуждение коммунистической партией в 40–50-е годы генетики, социологии и кибернетики.

(Впервые опубликовано в журнале "Русский предприниматель")