Я просто отец. Возможно, кому-то покажется, что позиция, с которой я пытаюсь рассуждать о системе образования, достаточно банальна. Аргументов против такой точки зрения не имею, но скажу лишь, что семья и дети являются основой жизни не только для меня одного. И, естественно, как отец, я обязан думать об образовании своих детей.

Раньше все было ясно. В "добрые" советские времена родитель, отдавая ребенка в школу или детский сад, совершал своего рода акт жертвоприношения. Именно в этот момент дитя вырывали из естественной среды -- дома, семьи -- и делали частью системы, работающей по законам "материализма" в "интересах большинства". В результате выросли целые поколения Иванов, не помнящих родства. А весь образовательный комплекс можно сравнить, пожалуй, лишь с "Черным квадратом" Малевича: ты видишь его границы, понимаешь, что внутри, вероятно, что-то есть, но при этом никакого отношения ни к квадрату, ни к Малевичу не имеешь. Содержание квадрата -- нечто крайне непрозрачное (как сейчас модно говорить) и отчужденное от нас самих.

Сегодня ведется активная дискуссия о реформе системы образования. Предлагается много разных удивительных мер: единый государственный экзамен, финансовые обязательства, двенадцать лет обучения и т. д. Господа реформаторы! Хочется задать вопрос: где в вашем проекте ребенок и где родитель, на которого возложена вся полнота ответственности за свое дитя перед Богом и государством? Почему родители, принужденные лихорадочно искать средства на элементарное обучение своих детей, все так же остаются абсолютно отчужденными, оторванными от их образования? Почему жертвоприношение наших детей системе "черного квадрата" продолжается?

КУЛЬТУРА БОЛЬШОЙ РОДИНЫ

Простой пример из жизни. Некоторое время назад я и несколько моих знакомых захотели поучаствовать в создании так называемой школы с русским этнокультурным компонентом. Традиции нашей страны основаны на Православии, а человек, не знающий собственной культуры, остается элементарно необразованным. Поэтому мы хотим, чтобы дети имели возможность познакомиться и с основами православной культуры.

Представители других "этнокультурных групп" давно уже создали такие школы -- татарские, еврейские, армянские и другие. В этих государственных школах, между прочим, дают полноценное религиозное образование. В отличие от существующих русских школ с этнокультурным компонентом, почти не взаимодействующих с Московской Патриархией, татарские, еврейские и другие школы наладили очень эффективное и прочное сотрудничество с соответствующими религиозными организациями -- Соборной мечетью в Москве, Духовным управлением мусульман европейской части России, Московской хоральной синагогой и т. д. Само по себе это неплохо. Проблема в том, что все эти школы по факту являются даже не "этнокультурными", а "этноконфессиональными". Они воспитывают человека, хорошо знающего свою национальную религиозную и культурную традицию, но почти не представляющего традицию большой родины -- России.

Мы, создавая русскую школу, не хотим выращивать националистов с психологией партизан в собственном отечестве. Русский язык, историческая традиция, православная культура играли выдающуюся роль в формировании российского государства. Действующее законодательство допускает "обучение религии" и определяет особую роль Православия как культурообразующей религии. Поэтому обучаться в этнокультурной русской школе могли бы не только русские и не только православные дети. И татарам, и бурятам, и армянам тоже было бы полезно узнать побольше об основах многовековой культуры России. И отчуждение нынешних поколений наших граждан от собственной истории и традиции было бы преодолено.

На практике, однако, выясняется, что для реализации своего законного права родитель должен сразиться один на один, как в старых русских былинах, со всем образовательным "войском" в виде воспитанных при старом режиме учителей, чиновников местных управлений образования, департаментов, управ и проч. Что делать в этой ситуации? Адаптироваться к сложившейся в годы воинствующего атеизма системе? Но будет ли это справедливо? Разве гражданин России, имеющий конституционное право на образование, не может претендовать на то, чтобы государство дало возможность его детям получить начатки представлений о традиционной духовной культуре своей страны?

ШКОЛА И ОБЩИНА

Дерзну высказать предположение, что не мы, родители, должны "встраиваться" в закостеневшую школьную среду, а наоборот, школа обязана приближаться к реальной жизни семьи и стать не просто "школой детей", но и "школой родителей". По форме она может быть ключевым элементом уклада жизни, ориентированного на воспитание нового поколения, уклада, объединяющего родителей на мировоззренческой основе. То есть, говоря простым языком, частью общины в ее современной интерпретации.

Я думаю, что экономику системы образования нужно выстраивать только на твердом фундаменте хозяйственных отношений самих семей. И эта база должна быть достаточной, чтобы дать образование как минимум трем детям. Также очевидно, что учителю за его труд нужно платить достойную заработную плату, а не нищенское пособие. При этом родитель, неся полноту ответственности за своего ребенка перед Богом и страной, должен иметь возможность участвовать в воспитании и образовании своих детей.

Так что выход у нас один -- нужно создать целостный хозяйственный механизм, основой которого являлось бы осознанное служение Церкви Божией, семье и государству. И создать его, на мой взгляд, могут только русские предприниматели, то есть дееспособные, ответственные люди, располагающие определенными ресурсами и заботящиеся о воспитании собственных детей.